Депутаты, полицейские и главный психолог России придумали, как бороться с насилием в школах. И это провал
23 января 2018 в 12:08
После того как в Перми и в Улан-Удэ подростки напали на учителей и школьников с холодным оружием, сенаторы Совфеда, депутаты Госдумы, полицейские и главный психолог Москвы начали думать, как бороться со вспышками агрессии в школе. В результате появилось несколько инициатив, которые в скором времени могут превратиться в законопроекты, а потом и в законы, которые коснутся наших детей… О том, помогут ли они справиться с насилием в учебных заведениях на самом деле, мы спросили у специалиста по подростковой преступности, кандидата психологических наук, доцента кафедры педагогики и психологии образования департамента психологии УрФУ Рустама Муслумова.
1. Сенатор Совфеда Екатерина Лахова предложила устроить проверку работы школьных психологов в России.
Она считает, что психологи и классные руководители плохо работают с детьми, когда речь идет об улаживании конфликтов среди учеников.
— Прежде чем обвинять школьных психологов и учителей в том, что в школах происходят подобные случаи агрессии, нужно понимать, что учитель не приспособлен к ней в принципе.
Представьте, что мы с вами пошли в поход, и на нас напал медведь. Мы, конечно, знаем, что медведь живет в лесу. Но мы с вами идем за грибами и ягодами и не представляем, что в этот момент на нас может наброситься огромный зверь. Такие опасные факты наша психика исключает.
Точно так же ни в одном педагогическом вузе, ни на одной паре будущим преподавателям не рассказывают, что делать, если к ним на занятия вдруг придет ученик с топором и начнет нападать на детей. Это то, что находится за пределами их воображения, и, конечно, к такой ситуации они не готовы.
Сегодня ситуация в школах такова, что такие проблемы, как буллинг, учителей как бы не касаются. Когда говоришь преподавателям о том, что есть «травля», они, как правило, вспоминают, что, да, они видели фильм «Чучело», и в нем действительно была травля. «Но у нас-то такого нет!»
Для педагога все это проходит где-то в другой, параллельной реальности. Детские проблемы воспринимаются как детские, то есть несерьезные, неважные. Проверка домашнего задания — важнее, чем то, что в его классе, оказывается, есть насилие.
2. Депутат Госдумы от Пермского края Игорь Сапко предложил лишить 15-летних подростков права отказаться от лечения у психиатра.
На мой взгляд, мы не должны ограничивать права человека, который уже достаточно взрослый, чтобы принимать подобные решения самостоятельно. Кроме того, большинство подростков, совершающих акты насилия, как раз не состоят на учете у психиатра…
Если мы говорим о подростках, которые потенциально могут сделать что-то подобное, то, к сожалению, окажется, что их довольно много. Так, следующей инициативой может стать предложение проверить всех подростков у психиатра, поставить их на учет и с каждым провести углубленное тестирование, а потом прописывать всем какие-то таблетки. Одна из стран, которая идет по этому пути, — это как раз США, где такие вспышки насилия случаются гораздо чаще, чем у нас…
Я не думаю, что эта инициатива даст хороший результат. Чаще всего подобные действия, когда кто-то пытается полностью проконтролировать другого, приводят к прямо противоположному результату. Подросток может начать скрывать свое состояние и… бояться. Сама идея обращения к психиатру как к врачу, который может ему помочь, в этом случае может быть воспринята им негативно.
3. Зампредседателя Госдумы Ирина Яровая предлагает ввести уроки информационной безопасности в школах.
Мне это очень напоминает один старый анекдот, когда родители приходят к ребенку и говорят: «Ну что, пришло время нам с тобой поговорить о сексе…», а он им отвечает: «Ну, наконец-то! Давайте, спрашивайте, что вам не понятно?»
Реальность такова, что подростки сегодня знают об информационной безопасности больше, чем условная Ирина Яровая. На уровне Госдумы, безусловно, есть специалисты, которые неплохо разбираются в вопросе. Но исполнителями инициативы на местах будут не они, а учителя, которые в большинстве случаев знают предмет хуже, чем дети.
Если депутаты хотят с помощью соцсетей и новых информационных технологий как-то воздействовать на детей, показывать им позитивные примеры, то для начала им придется создать для них такой контент, который их заинтересует. Очевидно, что ребят, которые смотрят блогера Хаванского, бесполезно заставлять смотреть передачи канала «Культура»: толку от этого не будет.
4. Правоохранительные органы намерены проверить взаимосвязь нападений на школы и некоторых групп в соцсетях.
Версия о том, что подростки, совершившие нападения в Перми и Улан-Удэ, были подписаны на одни и те же группы «ВКонтакте», вполне возможна. Также я не исключаю, что эти группы стали одним из раздражителей, которые спровоцировали детей на этот шаг. Но все могло быть и наоборот: например, школьника из Улан-Удэ мог вдохновить пример из Перми. Он увидел, какой общественный резонанс получил поступок его сверстника, и решил его повторить.
Оба случая объединяет один и тот же мотив — это демонстративность. Ребята действовали открыто, чтобы привлечь к себе внимание (для подростков это действительно важный мотив, с помощью которого ими можно легко манипулировать). Не случайно они пришли именно в школу, а не куда-то на улицу. Они делали это не ради себя, а ради других.
Подростки заранее просчитали эффект, который произведет их действие, тщательно выбрали оружие и изучили историю, ставшую для них образцом, — нападение на американскую школу Колумбайн. Все, что активно обсуждают, обычно провоцирует повторяемость.
5. Главный психиатр Москвы Георгий Костюк предложил ввести в школах тренинги для предотвращения агрессии со стороны детей.
Сама по себе идея хорошая, но это все и так заложено в российскую систему образования. Если мы посмотрим такие документы, как «Закон об образовании» или «Федеральный государственный образовательный стандарт», то увидим, что они предполагают, что ребенок во время учебы должен развиваться как личность и взаимодействовать с окружающими.
Как это должно происходить на уроках, если руководствоваться учебником по педагогике и образовательными стандартами? Дети объединяются в мини-группы и решают задачи все вместе. Например, если тема урока — Куликовская битва, они разбирают ее, делают какие-то критические замечания, каждый высказывает свою точку зрения, а потом они вместе выходят и выступают с резюме. Все это и есть тренинг.
Как чаще всего это происходит на самом деле? Во время уроков ученикам не дают общаться друг с другом. Все строится на том, что учитель спрашивает — ученик отвечает, учитель говорит какую-то умную мысль, ученик ее повторяет… Само школьное образование крутится вокруг идеи, что нужно затолкнуть в ребенка необходимое количество знаний, чтобы потом он их продемонстрировал во время ЕГЭ.
6. Мосгордума предложила звать школьных психологов на родительские собрания.
Я четыре года работал школьным психологом, и все это время и так ходил на школьные собрания. Психолог ведь должен не только изучать микроклимат в классе, но и сообщать о результатах этой диагностики родителям… Кроме того, у нас были родительские лектории. Раз в год мы собирали на них родителей из каждой параллели. Я рассказывал о том, какие проблемы могут возникнуть (и возникают) в этом возрасте, давал советы по профориентации… Это нужно для того, чтобы родители более чутко относились к своим детям. Но тут возникала другая проблема.
Часто родители в принципе не проявляют интереса к подобным собраниям. Для того чтобы привлечь их внимание, мы заранее спрашивали у них, на какие темы им было бы интересно поговорить с психологом. Если, например, спросить их сейчас, то, скорее всего, они бы назвали «насилие в школе» и на это родительское собрание точно пришли. Потому что есть информационный повод. И тут важно психологу не налажать и рассказать об этом так, чтобы заинтересовать родителей, а не просто прочитать им выжимку советов, скачанных из интернета.
1. Сенатор Совфеда Екатерина Лахова предложила устроить проверку работы школьных психологов в России.
Она считает, что психологи и классные руководители плохо работают с детьми, когда речь идет об улаживании конфликтов среди учеников.
— Прежде чем обвинять школьных психологов и учителей в том, что в школах происходят подобные случаи агрессии, нужно понимать, что учитель не приспособлен к ней в принципе.
Представьте, что мы с вами пошли в поход, и на нас напал медведь. Мы, конечно, знаем, что медведь живет в лесу. Но мы с вами идем за грибами и ягодами и не представляем, что в этот момент на нас может наброситься огромный зверь. Такие опасные факты наша психика исключает.
Точно так же ни в одном педагогическом вузе, ни на одной паре будущим преподавателям не рассказывают, что делать, если к ним на занятия вдруг придет ученик с топором и начнет нападать на детей. Это то, что находится за пределами их воображения, и, конечно, к такой ситуации они не готовы.
Сегодня ситуация в школах такова, что такие проблемы, как буллинг, учителей как бы не касаются. Когда говоришь преподавателям о том, что есть «травля», они, как правило, вспоминают, что, да, они видели фильм «Чучело», и в нем действительно была травля. «Но у нас-то такого нет!»
Для педагога все это проходит где-то в другой, параллельной реальности. Детские проблемы воспринимаются как детские, то есть несерьезные, неважные. Проверка домашнего задания — важнее, чем то, что в его классе, оказывается, есть насилие.
2. Депутат Госдумы от Пермского края Игорь Сапко предложил лишить 15-летних подростков права отказаться от лечения у психиатра.
На мой взгляд, мы не должны ограничивать права человека, который уже достаточно взрослый, чтобы принимать подобные решения самостоятельно. Кроме того, большинство подростков, совершающих акты насилия, как раз не состоят на учете у психиатра…
Если мы говорим о подростках, которые потенциально могут сделать что-то подобное, то, к сожалению, окажется, что их довольно много. Так, следующей инициативой может стать предложение проверить всех подростков у психиатра, поставить их на учет и с каждым провести углубленное тестирование, а потом прописывать всем какие-то таблетки. Одна из стран, которая идет по этому пути, — это как раз США, где такие вспышки насилия случаются гораздо чаще, чем у нас…
Я не думаю, что эта инициатива даст хороший результат. Чаще всего подобные действия, когда кто-то пытается полностью проконтролировать другого, приводят к прямо противоположному результату. Подросток может начать скрывать свое состояние и… бояться. Сама идея обращения к психиатру как к врачу, который может ему помочь, в этом случае может быть воспринята им негативно.
3. Зампредседателя Госдумы Ирина Яровая предлагает ввести уроки информационной безопасности в школах.
Мне это очень напоминает один старый анекдот, когда родители приходят к ребенку и говорят: «Ну что, пришло время нам с тобой поговорить о сексе…», а он им отвечает: «Ну, наконец-то! Давайте, спрашивайте, что вам не понятно?»
Реальность такова, что подростки сегодня знают об информационной безопасности больше, чем условная Ирина Яровая. На уровне Госдумы, безусловно, есть специалисты, которые неплохо разбираются в вопросе. Но исполнителями инициативы на местах будут не они, а учителя, которые в большинстве случаев знают предмет хуже, чем дети.
Если депутаты хотят с помощью соцсетей и новых информационных технологий как-то воздействовать на детей, показывать им позитивные примеры, то для начала им придется создать для них такой контент, который их заинтересует. Очевидно, что ребят, которые смотрят блогера Хаванского, бесполезно заставлять смотреть передачи канала «Культура»: толку от этого не будет.
4. Правоохранительные органы намерены проверить взаимосвязь нападений на школы и некоторых групп в соцсетях.
Версия о том, что подростки, совершившие нападения в Перми и Улан-Удэ, были подписаны на одни и те же группы «ВКонтакте», вполне возможна. Также я не исключаю, что эти группы стали одним из раздражителей, которые спровоцировали детей на этот шаг. Но все могло быть и наоборот: например, школьника из Улан-Удэ мог вдохновить пример из Перми. Он увидел, какой общественный резонанс получил поступок его сверстника, и решил его повторить.
Оба случая объединяет один и тот же мотив — это демонстративность. Ребята действовали открыто, чтобы привлечь к себе внимание (для подростков это действительно важный мотив, с помощью которого ими можно легко манипулировать). Не случайно они пришли именно в школу, а не куда-то на улицу. Они делали это не ради себя, а ради других.
Подростки заранее просчитали эффект, который произведет их действие, тщательно выбрали оружие и изучили историю, ставшую для них образцом, — нападение на американскую школу Колумбайн. Все, что активно обсуждают, обычно провоцирует повторяемость.
5. Главный психиатр Москвы Георгий Костюк предложил ввести в школах тренинги для предотвращения агрессии со стороны детей.
Сама по себе идея хорошая, но это все и так заложено в российскую систему образования. Если мы посмотрим такие документы, как «Закон об образовании» или «Федеральный государственный образовательный стандарт», то увидим, что они предполагают, что ребенок во время учебы должен развиваться как личность и взаимодействовать с окружающими.
Как это должно происходить на уроках, если руководствоваться учебником по педагогике и образовательными стандартами? Дети объединяются в мини-группы и решают задачи все вместе. Например, если тема урока — Куликовская битва, они разбирают ее, делают какие-то критические замечания, каждый высказывает свою точку зрения, а потом они вместе выходят и выступают с резюме. Все это и есть тренинг.
Как чаще всего это происходит на самом деле? Во время уроков ученикам не дают общаться друг с другом. Все строится на том, что учитель спрашивает — ученик отвечает, учитель говорит какую-то умную мысль, ученик ее повторяет… Само школьное образование крутится вокруг идеи, что нужно затолкнуть в ребенка необходимое количество знаний, чтобы потом он их продемонстрировал во время ЕГЭ.
6. Мосгордума предложила звать школьных психологов на родительские собрания.
Я четыре года работал школьным психологом, и все это время и так ходил на школьные собрания. Психолог ведь должен не только изучать микроклимат в классе, но и сообщать о результатах этой диагностики родителям… Кроме того, у нас были родительские лектории. Раз в год мы собирали на них родителей из каждой параллели. Я рассказывал о том, какие проблемы могут возникнуть (и возникают) в этом возрасте, давал советы по профориентации… Это нужно для того, чтобы родители более чутко относились к своим детям. Но тут возникала другая проблема.
Часто родители в принципе не проявляют интереса к подобным собраниям. Для того чтобы привлечь их внимание, мы заранее спрашивали у них, на какие темы им было бы интересно поговорить с психологом. Если, например, спросить их сейчас, то, скорее всего, они бы назвали «насилие в школе» и на это родительское собрание точно пришли. Потому что есть информационный повод. И тут важно психологу не налажать и рассказать об этом так, чтобы заинтересовать родителей, а не просто прочитать им выжимку советов, скачанных из интернета.
Читайте также
В России
В Мире
Сообщить новость
Отправьте свою новость в редакцию, расскажите о проблеме или подкиньте тему для публикации. Сюда же загружайте ваше видео и фото.
Нашли ошибку в тексте?
Выделите её мышкой и нажмите
CTRL
+
ENTER
Комментарии
2. Отзывы прочитываются людьми, имеющими непосредственное отношение к выходу статьи: журналистом, редактором, модератором. Отзывы выставляются на сайт с 07:00 до 22:00 в будние дни и с 09:00 до 18:00 в выходные и праздничные (время московское). Если по прошествии разумного времени отзыв не появился на сайте, то это могло быть вызвано следующими причинами:
- ваш комментарий носил критичный или провокационный характер о работе редакции данного сайта. Действия администрации сайта в комментариях не обсуждаются
- ваш отзыв носил провокационный характер: призывы к межнациональной и социальной розни, к свержению действующей власти и т. п.;
- ваш отзыв содержал нецензурную брань, в т.ч. в криптованном виде, т.е. с заменой букв на символы либо заменой брани на слово с аналогичной фоносемантикой;
- ваш отзыв содержал выражения оскорбительного характера в чей-либо адрес: автора материала, лиц, давших свои комментарии к статье, в адрес героя и т. д. Также не выставляются отзывы, в категоричной форме и бездоказательно - обвиняющие вышеуказанные лица в некомпетентности либо угрожающие им судебным преследованием – в таких случаях вам следует обращаться в прокуратуру напрямую;
- ваш отзыв содержал прямую рекламу (название и контактную информацию) фирмы, речь о которой не шла в авторском материале;
- ваш отзыв указывал на грамматические и орфографические ошибки ранее высказавшихся: грамотность – личное дело каждого;
- ваш отзыв содержал вопрос, ответ на который был дан ранее;
- ваш отзыв содержал слова из молитвы какой-либо религии (например: Аминь) или носит религиозный характер;
- ваш отзыв состоял из одного-двух слов, не несущих информативной нагрузки: «Афтар жжет», «Супер», «Наконец-то», «Отстой». Если цель вашего отзыва – дать односложную оценку мнению кого-либо из высказавшихся, воспользуйтесь рейтингом: «+», если вы поддерживаете комментатора, и «-», если не поддерживаете;
- ваш отзыв содержал слишком длинную ссылку или конструкцию, написанную без пробелов («плохие__________водители___________» и т. п.). 3. Материалы, которые являются коммерческими Отзывы к ним модерируются в соответствии с настоящими правилами.
4. Материалы, которые являются коммерческими. В дополнение к действующим правилам отзывы модерируются в соответствии с требованиями рекламодателя.
5. Зарегистрируйтесь, если вы хотите высказываться открыто: честное неанонимное мнение всегда ценится выше. Если вы оставляете отзыв под своей регистрацией, вам будет автоматически направлено уведомление о результате: либо подтверждающее размещение отзыва на сайте, либо с указанием того, что содержание вашего отзыва противоречит правилам размещения отзывов.