«Здесь похоронены офицеры Рабоче-крестьянской Красной армии, умершие от ран и болезней: младший лейтенант Васильев Григорий Васильевич, младший воентехник Горкуш Василий Николаевич, лейтенант Князев Николай Данилович, младший лейтенант Курочкин Сергей Назарович, старший лейтенант Николаев Михаил Яковлевич», - гласит надпись на табличке на памятнике. Он стоит на окраине Екатеринбурга среди нескольких захоронений, но официально этого кладбища не существует.

Около сотни могил

Десятки могил с оградками и без, с венками и цветами, поржавевшие и подкрашенные — в год 75-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне это место удивляет своим внешним видом. Мало того, что на окраине и в лесопарке, где ходят люди, где хозяева выгуливают собак, а молодежь отдыхает и выпивает, так еще и никак не обозначено и не огорожено.

А между тем, это воинское захоронение времен самой кровопролитной в истории человечества войны, которое почему-то не очень нужно местным властям.

В разгар лета могилы, благодаря неравнодушным людям, обретают опрятный вид. Но заслуги власти в этом нет, хотя дорожить памятью фронтовиков — святой долг и обязанность государства...

Не вооруженным взглядом видно, что могилы эти появились стихийно. История лишь подтверждает это: здесь покоятся умершие от ран в госпиталях, а также те, кто скончался уже после войны. Для краеведов, впрочем, ситуация понятная: они говорят, покоятся здесь пациенты эвакуационных госпиталей № 4003, № 4004 и № 4007, которые располагались в екатеринбургском микрорайоне Уктус — в годы войны это была территория, хотя и принадлежавшая городу, но значительно отстоявшая от него.

На карте Екатеринбурга нет и намека на то, что в современном микрорайоне Уктус на южной окраине города имеется воинское захоронение

Краевед Владимир Комарский тщательно изучал воинские захоронения уральской столицы, и рассказывал в свое время, что в действительности на этой земле около сотни могил — правда, внешне видна лишь небольшая часть, примыкающая к стене артиллерийского института.

Время все уравняло: звезды соседствуют с крестами и безрелигиозными памятниками, оградки — с «пустыми» холмиками…

- Холмиков очень много, на некоторых есть надгробия — памятники и кресты, - уточнял Владимир Яковлевич, а его коллега, историк-генеалог Оксана Корнева подсчитала, что в одном только 4004-м госпитале от ран в годы войны скончались 32 человека. Неясно лишь то, почему же их не стали хоронить на действующих кладбищах.

Военным было выгодно?

- Даже собаку просто так в нашем городе в те годы нельзя было закопать, - уверяет председатель Свердловской областной общественной организации «Семьи погибших воинов» Алексей Зыков — кто-кто, а уж он-то разбирается в теме, вот уже три десятилетия кропотливо возвращая память о сотнях военнослужащих Великой войны. - Людей хоронили только с санкций власти — так было и здесь.

Поисковик Алексей Зыков к таким захоронениям относится трепетно и переживает, что власти нет до них дела. А ведь могли бы чиновники показать себя и сделать то, чего от них уже давно никто не ждет!

Говорит, военным чиновникам такое положение дел было выгодно — родственники, если закопать покойника где придется, в будущем, скорее всего, не станут искать своего солдата или рассудят, что покоится он далеко, и не поедут за тридевять земель и, значит, никто с них ничего не потребует, не спросит.

И как в воду глядели! Большинство могил стоит не то, что не ухоженными, скорее, безвестными: к ним не ходят, у большинства холмиков даже дорожек протоптанных нет…

Семью поставили перед фактом

Алексей Александрович хорошо знает ситуацию, потому что один из похороненных на этой земле, Алексей Семенович Коковихин, умерший в 1946 году от «долгоиграющих» и так и не долеченных ранений, - родной отец его друга, Евгения Алексеевича.

- Он о месте погребения отца-фронтовика все знал, но только по счастливой случайности — семья жила недалеко от этого места, - рассказывает поисковик Зыков. - Я как-то спросил у него, а есть ли у отца какие-то награды, ведь тогда у него уже могла быть хотя бы медаль «За Победу над Германией»?

Оказалось, ничего нет. Поскольку Алексей Коковихин после ранения лечился в госпитале, похоронить его власти решили тут же, а семью... просто поставили перед фактом, что их муж и отец будет покоиться не на кладбище с приличествующими почестями, а здесь. Так было надо.

- К тем, кто умирал в госпиталях, вообще было жуткое безразличие, - разводит руками Алексей Зыков, добавляя, что инвалиды и калеки, от которых государство тогда уже не могло иметь никакой пользы, становились больше не нужны…

У Зыкова, который занимается темой сбережения памяти о подвиге солдат и офицеров ВОВ, имеется приличный арсенал плакатов, которые заставляют о многом задуматься…

«Лишние проблемы» не нужны

Официально это массовое захоронение городским кладбищем не является. К нему вообще довольно странное отношение власти: вроде чиновники и признают, что история этих могил и, значит, лежащих в них людей, напрямую связана с историей Великой войны, но ничего делать в вопросах благоустройства территории не хотят. В муниципальном предприятии «Комбинат специализированного обслуживания», которое курирует все похоронные места в уральской столице, еще в начале 2000-х признавались, что им «лишние проблемы» в виде дополнительных территорий, которые не принесут ничего, кроме незапланированных трат и усилий, не нужны. Хотя федеральный закон «О погребении и похоронном деле» фактически обязывал муниципальные власти обозначить кладбище, благоустроить его. В КСО на это лишь говорили, что, если городская власть выделит дополнительные средства, тогда они, конечно, сделают ограду и закрепят за захоронением своего сотрудника, который время от времени будет следить за его состоянием. Но годы прошли, а ситуация никак не изменилась.

Плакат «Свалка мусора запрещена» - то немногое, что «защищает» эти воинские могилы — они начинаются почти сразу за гаражами и «уходят» дальше в лесопарк

И если офицеры здесь увековечены на табличке, то данных о рядовых бойцах нет — в лучшем случае на памятниках зафиксированы ФИО и годы жизни. А на холмиках, надгробия на которых безвозвратно утрачены, нет вообще ничего. Теперь уже не восстановить даже  и того простого факта, кто в них погребен.

Не-герой Алексей Лосев

Довольно интересна история Алексея Петровича Лосева, который умер от болезни пятого августа 1944 года. Много лет он покоился здесь же, хотя и в некотором удалении от остальных могил, на пригорке, но в 2008 году был удостоен чести перезахоронения. Тогда в администрации губернатора Среднего Урала  Эдуарда Росселя заинтересовались этим уктусским захоронением и выяснили, что среди рядовых похоронен и бывший директор артиллерийского института. Власти проявили к нему интерес из-за того, что на камне на его могиле от руки краской было написано «Герой Советского Союза». Но вскоре выяснили, что такого звания у него не было.

История с перезахоронением подполковника Алексея Лосева была ярко и подробно освящена в областной газете «На Смену!» в 2008 году

О нем во время исследования узнали следующее: Алексей Петрович воевал на фронте, дослужился до звания подполковника, командовал танковым запасным полком № 11, а после ранения и лечения в госпитале на южной окраине тогдашнего Свердловска стал учить курсантов военному делу в том самом артиллерийском институте. Когда Лосев умер, решено было похоронить его рядом, а могила в дальнейшем стала местом сбора его студентов, а со временем и всех курсантов, которые приходили сюда, в лесок, как к мемориалу. Скорее всего, они-то и приписали ему несуществующее звание героя, но тем самым обратили внимание властей на своего учителя. 

К чести чиновников, в тот год они проделали колоссальную работу по поиску родных офицера и на церемонию перезахоронения, проходившую на воинском мемориале Михайловского кладбища, приехал его внук Игорь Ковязин. Он признался, что ничего не знал о своем именитом предке, но звонок из Екатеринбурга обрадовал и его, и всех его родственников.
Но еще задолго до этой церемонии фамилия подполковника Лосева, по свидетельству краеведа Комарского, была внесена на щит № 9 главного в Екатеринбурге Широкореченского воинского мемориала.

«На поверхности лишь половина»

Алексей Зыков полагает, что судьба других могил печальна во многом из-за того, что родственники солдат и офицеров не только могут не знать, где же «сложил голову» и похоронен их солдат (умершие на Урале от ран бойцы наверняка призывались из разных городов и даже республик СССР, то есть родственники, если и живы, могут быть где угодно), некоторые просто не интересуются его судьбой. Впрочем, из нескольких десятков могил есть и облагороженные — трава на таких могилах выкошена, памятник подкрашен, иногда украшен цветами.

За несколькими могилами на воинском уктусском захоронении кто-то ухаживает. Остальные — в безмолвии и безвестии…

Власти Свердловской области вроде и не игнорируют это место, но и ничего знакового, судьбоносного не предпринимают. В конце лета по инициативе администрации губернатора Евгения Куйвашева здесь проведен субботник, в котором приняли участие члены волонтерского центра Свердловского областного медицинского колледжа, представители Уральского добровольческого Всероссийского студенческого корпуса спасателей, а также казачьего молодежного сообщества.

- Имена большинства захороненных здесь людей нам еще предстоит выяснить и установить, - говорит один из волонтеров Кристина Скворцова и признает, что в основном это военнослужащие, раненые на фронте и умершие в эвакуационных госпиталях Свердловска. - Большинство могил, к сожалению, уже утратили внешний вид. Из той сотни, о которой нам известно по документам, на поверхности лишь половина. Но мы надеемся, что сможем установить личности всех захороненных. И территорию этого кладбища возьмем под свое шефство.

Едва ли не половина могил уходит под землю — некоторые с каждым годом все труднее различить в траве. А зимой их и вовсе не видно!

Стоит ли тревожить прах бойцов?

- Родные обычно не радуются перезахоронению, - говорит Алексей Александрович, отвечая на мой вопрос о том, не инициировать ли перенос всех здешних останков на одно из официальных воинских кладбищ, и полагает, что вряд ли в наши дни стоит тревожить прах бойцов, а вот облагородить это захоронение, придать ему статус мемориального кладбища-памятника, огородить забором, чтобы исключить попадание сюда посторонних, надо было уже давно — это в силах власти и не требует серьезных финансовых затрат.

Насколько известно, сейчас об этом и речи не идет. Территория продолжает снова и снова зарастать травой, а зимой утопать в снегу и собачьих экскрементах, памятники ржавеют, венки отпадают, искусственные цветы выгорают на солнце, у стен института периодически вырастают кучи мусора, да так, что разве что на могилы не попадают, а холмики все больше сравниваются с землей.

Этим летом волонтеры и молодые поисковики провели здесь субботник — кажется, впервые за много лет. Может, скоро мы узнаем, что это место благоустроено так, как того достойны умершие в госпиталях воины?

На всех надгробных табличках разные годы смерти — часть приходится на период Великой Отечественной, часть — после нее.