Очутившись в общежитии для вахтовиков в городке газовиков Белоярский Ханты-Мансийского автономного округа, корреспондент Портала «Страна.лайф» и не предполагал, что это пребывание станет серьезным испытанием на физическую прочность, на психологическую устойчивость и на умение терпеть даже самые неприятные звуки и запахи. И — стояние в очередях.
Не хватая звезд с неба и понимая, что вахтовики российского Севера — люди суровые и терпеливые, готовые к лишениям и испытаниям, - все же казалось, что живут они в условиях несколько лучших, чем те, в которых довелось очутиться. Бараки-общежития коридорного типа — их здесь несколько — внешне вопросов не вызывают: ярко-желтого цвета, который одинаково приятно воспринимается и летом, на фоне зеленой травы и листвы, и зимой, на белоснежном фоне. Однако это то немногое приятное, что здесь есть.
Внутри сразу понимаешь, куда попал и что предстоит испытать. Прибыв сюда ранним утром, договорившись, что проведу здесь для чистоты эксперимента сутки, уже на пороге вдохнул запах одновременного сочетания в себе сырости, чего-то рыбного, острого мужицкого пота и изрядно поношенных мужских же носков. На «ресепшн» - у примитивного стола, за которым восседала женщина неопределенного возраста, в районе «явно за пятьдесят» - меня встретили довольно равнодушно. Протянули ключи от двери, сказали, что уборка — раз в месяц, и что водить подруг категорически запрещено.
Впрочем, ничего другого в месте, где живут люди, работающие на Севере вахтовым методом, ожидать и не приходилось. Сервис и оплачивается соответственно — 100-200 рублей в сутки в зависимости от размера «номера».
Комнаты — по 6-8 квадратных метров телевизорами не оборудованы. Все сурово: видавшие виды столы, по два-три стула и по две кровати по сторонам. Компенсируя отсутствие «подруг» местные обитальцы развешивают по стенам плакаты с голыми знаменитостями, а уезжая, снять забывают. Так и копится здесь внушительная стена «фото-обоев»...
Окно, выходящее на такое же одноэтажное здание с явно таким же населением — мужчинами и мужиковидными женщинами (да-да, в этой атмосфере встречаются и они), готовыми терпеть колоссальные неудобства ради приличной по меркам большинства городов «Большой земли» (так здесь называют все крупные города, мегаполисы России) зарплаты.
Заселился сюда около 10.00. Днем удалось выспаться. И неудивительно, ведь все население «общаги» ранним утром ушло на работу. В районе трех часов пополудни вышел на освоение «инфраструктуры»: санузла с душевой, кухни. Больше ничего нет. Курилка — на улице.
Унитаз в кабинке, одновременно ржаво-коричневого внутри и неопределенно-серого снаружи цвета, шатается и «прячет» позади себя обнаженную трубу, уходящую в покрытый потрескавшейся плиткой пол. Сиденья нет — зачем оно вахтовикам?! При смывании часть струи почему-то брызжет на пользователя.
Душевая, где царит, судя по всему, вечная влажная вонь грибка и плесени, представляет собой жуткой зрелище — это мокрый ад, не иначе. Лампочка Ильича в обгоревшем патроне висит совсем рядом с «лейкой», освещающее ржавое нутро кабинки - одно неловкое движение и замыкания не миновать. На пол вставать категорически не стоит: да и не выйдет. Здесь деревянный трап-настил, на который нормальный человек, конечно, тоже не встанет. Потому сюда, как позже выяснилось, мыться ходят в сланцах и в них же совершают омовение. Из стока, куда уходит вода, дует ветер... К счастью, сама вода не ржавая. Умывальники напротив душевой - «родные братья» двух здешних унитазов и по цвету, и по виду, и по функционалу.
А вот и кухня. Две плиты, каждая из которых — на четыре электрические конфорки. Для общежития с полутора десятками комнат, в целом, наверное, достаточно.
Здесь грубый, оставляющий желать лучшего стол, стулья — обедать и ужинать можно и здесь. И, судя по всему, некоторые так и поступают, но большинство все же, как позже выяснилось, предпочитают принимать пищу в комнатах. В невзрачном шкафу, за дверки которого хватались сотни, если не тысячи рук, есть минимальный набор посуды — кастрюли, сковородки, черпаки. Можно жить!
18.30. В общежитии началось оживление: первые работяги стали возвращаться с работы. Далее, у кого какие привычки: одни пошли в душ, другие — на кухню.
Вечер обещал целую череду различных запахов. Так и получилось! Одни готовили что-то с дешевой тушенкой (впрочем, дешевой лишь по местным меркам, где цены изначально в разы превышают привычные в доступных супермаркетах), другие - с какой-то рыбой, третьи — с овощами. Тех, кто готовил мясо, в этот вечер здесь не было. Почему? Все просто: там, куда продукты доставляют баржей, есть определенный перечень продуктов, который для людей, прибывающих сюда с целью заработка, недоступен. В этом числе фрукты, яйца и мясо, ценники на которые заставляют глаза раза в два увеличиться в размере и судорожно искать что-то подешевле.
Микроволновки, тостеры, электрочайники, кофеварки? Забудьте о цивилизации!
Сюрприз: из восьми конфорок двух плит одновременно работать могут почему-то лишь... четыре! Таким образом, очередь из желающих сварить ужин, растягивается до полуночи. Не рассчитывая на этот сюрприз, пришлось занять очередь около 19.00... Я стал предпоследним. Правда, за последним сначала встали еще несколько человек, но, оценив состояние голода и перспективы приготовить что-то горячее, очевидно, сделали выбор в пользу чего-то холодного или быстро приготовляемого. Мое импровизированное жаркое — картошка с тушенкой — было готово в 23.55. Все это время с периодичностью раз в двадцать минут приходилось ходить из комнаты с фанерной дверью в кухню, стараясь не пропустить свою очередь. Однако привычные к такому положению дел мужики готовили по два блюда, не думая о том, что за ними есть и другие желающие воспользоваться плитой. Удивительно, что на этой почве скандалов за вечер не случилось. Все терпеливо дожидались друг друга.
В комнатах было «веселее». Причем слышалось это очень явственно, учитывая, что стены между комнатами правильнее назвать ширмами-перегородками до потолка. Звукопередача — идеальная! В одном месте мужчины обсуждали женщин, которых им «очень не хватает», со всеми сопутствующими сальностями и эпитетами. С другой стороны речь шла об особенностях местной работы: на Казымском ЛПУ (линейно-производственном участке), где рабочие обслуживают функционирование всех газопроводящих конструкций. Третьи речь вели о тех, с кем им доводилось работать и кем они были явно не довольны. Эпитеты здесь едва ли не в точности походили на те, которыми первые описывали нехватку представительниц слабого пола.
Поскольку «гостить» здесь пришлось среди недели, массовых пьянок не было. Правда, соседи в комнате рядом все же громко выпивали что-то алкогольное, произнося тосты, периодически о чем-то спорили, но до драки, как можно было бы подумать, не дошло. Лишь один гулкий удар поздним вечером напугал — казалось, что кто-то ударил соседа, но наутро выяснилось, что это один из «расслабившихся» упал на пол со своей кровати. К часу ночи угомонились все.
А утром произошло неожиданное. Вернее, ожидать этого было необходимо, но, не имея опыта совместной жизни с вахтовиками в подобных условиях, стало «сюрпризом». В 6.30 совершать утренний моцион собрались одновременно все. К унитазам образовалась очередь, к умывальникам — тоже. Со всеми сопутствующими впечатлениями, звуками и не только.
И потому, спустя ровно сутки, в 10.00 следующего после прибытия дня, покидая это место, было очень радостно. В первую очередь, от того, что за 24 часа в специфических условиях общественного жития с людьми, работающими вахтовым методом, я забыл про запах чистого воздуха, который на выходе пронзил легкие и радостно напомнил о себе.
А я узнал, что именно так живут-существуют те, кто уезжает из привычных комфортных условий жизни на несколько месяцев, а иные и на полгода, ради заработка. Только в моем случае, к счастью, это были всего лишь сутки.
Максим ГУСЕВ
Белоярский, ХМАО
Фото автора
